И снова он прав. Я пришел сюда для того, чтобы получить хоть какой-то опыт работы со Светом. Что же… Я вновь тоскливо посмотрел на вереницу страждущих. Практики, похоже, у меня будет теперь, хоть отбавляй. Надеюсь, это поможет мне понять свою силу. Вообще, я ощущаю себя рыбой, у которой вдруг выросли крылья, и она поняла, что может не только плавать, но и летать. Вот только мало иметь крылья, надо иметь еще соответствующие инстинкты и знания. А у меня все инстинкты демонические. Да меня от собственного вида мутит! Так и хочется клинок загнать в эти сияющие крылья! Но нужно же приспосабливаться? Будь у меня хоть малая надежда вернуться к прежней жизни, я бы все отдал ради этого! Но надежды нет. Это мне Непознаваемые четко разъяснили. Да и отец намекал на то же самое. Значит, нужно учиться жить таким вот… недоразумением. Одно радует. Мир больше не плавится от моего присутствия. Весь неконтролируемый излишек энергии теперь жадно поглощает измученная дряхлая планета. Скоро смертных ожидает немало приятных новостей в стиле оживающих пустынь, возрождающихся лесов и морей… Природные элементали просто в восторге от меня. Это я понял по обожающим взглядам горных духов, прислуживающих старику. Все верно. Ведь именно им перепадает большая часть сил. Будет им теперь раздолье, как на рассвете времен.

– Так что? Отправлять их всех обратно? – с легкой улыбкой спросил отшельник, напоминая о себе.

– Нет. Пока не нужно. Пусть идут, но по одному. И пусть идут к тебе! Ты эту кашу заварил – тебе и расхлебывать. С чем не сможешь справиться – помогу.

– А к наковальне мне становиться когда? – сокрушенно возмутился кузнец, но было видно, что возмущается он только для порядка.

– Твои проблемы! Наводи порядок, подбери помощников из людей. Я буду вмешиваться только в особых случаях.

– Ну за что мне это? – патетически воскликнул старик, простирая руки в сторону покрытых облачным туманом горных вершин. – Откуда взялся на мою голову этот назойливый демон?

Язвить на тему того, что уже не демон, да и сам отшельник меня тогда подтолкнул к помощи страждущим, я не стал. Противно как-то. Пусть себе ворчит старик.

Подобрав крылья, я шлепнулся на ставший уже привычным плоский валун и стал ждать. Старик привязал какую-то разукрашенную тряпочку к длинному шесту и воткнул в землю рядом с верхней ступенькой.

Люди шли бесконечным потоком. В основном, больные. Рак, бесплодие, безумие (тут я не смог ничем помочь. Повреждение души – не шутка). Были и случаи одержимости. Как надуманные, так и парочка настоящих. Своих бывших коллег я вышвыривал в Бездну простым и ненавязчивым щелбаном по лбу одержимого. Демоны вылетали из тел смертных, даже вякнуть не успев. Пусть радуются, что не прибил. Хотя, наверное, они и так этому радуются. У младших духов вообще нечасто случаются такие праздники. Ведь будь на моем месте даже обычный лорд, которому потребовалось бы избавить смертного от демона, просто уничтожил бы козявку, да и все. А я теперь наполовину светлый стал, так что жалостливый. Или, скорее, ленивый. Догоняй их в Бездне, добивай…Или извлекай иным способом… Не-е-е, так проще. Один щелбан, напитанный Светом – и нет проблемы. Даже в материальный слой не выходил ради этого. Люди только и видели, как лоб одержимого вспыхнул ярким светом, после чего человек начинал недоуменно озираться.

Просили у меня и заряженные амулеты. Причем заряженные на все подряд! Удачу, деньги, любовь, просили обереги от кучи всего… Немного подумав, я решил, что это допустимо, если эффект будет несильным. Залив в первый попавшийся булыжник кучу энергии, я установил ограничители и швырнул тускло сияющую каменюку в часовню прямо под ноги своей уже почти готовой статуи. Потом задумчиво осмотрел мужчин, возводящих эту самую часовню, и перевел взгляд на их сестру. Девочка, которую я вылечил от туберкулеза, уже довольно уверенно сидела на своих носилках. Многие приносили кучу пожертвований, в основном продуктами, так что я властно распорядился кормить ими тех, кто оправляется от особо пакостных болячек. Все же мне не хватает знаний. И понимания того, что я делаю. Вот Тариил бы легко исцелил любого без каких-либо последствий болезни. Даже умирающий бы встал и пошел, как говорится… Спросите, почему тогда ангелы не исцеляют всех налево-право, если могут? А вот тут вступает в дело Договор между темным и светлым Повелителями. Творите чудеса, но только через своих смертных служителей. А среди них способные принять в себя исцеляющую силу встречаются крайне редко. Я с некоторых пор под Договор не подпадаю, потому делаю, что хочу… Интересно, долго Даот и Ахван еще будут это терпеть? Или отдадут-таки этот мир мне на откуп? Может, помочь им пробить канал к тому мирку, в котором с некоторых пор водятся оранжевые мыши? Нет, они не согласятся. Разница в количестве населения, а, значит, и в ресурсах. Ладно, посмотрим. Что-то я отвлекся.

Присев возле девочки, я провел рукой перед ее глазами, даря возможность временно себя увидеть в духовном плане.

– Ой! – воскликнула девочка и немедленно зажала себе рот обеими руками, когда увидела, как я приложил свой палец к губам.

– Не шуми, видишь меня сейчас только ты и отшельник. Как твое имя?

– Меня зовут Лан, великий.

– Очень приятно, Лан. Меня зовут Урташ. Хочешь стать моей помощницей?

Глаза девочки восхищенно загорелись. Она яростно закивала, потом, видимо что-то вспомнив, замерла и отвела взгляд.

– А как же мои браться? Ведь у них кроме меня никого не осталось. Я не могу их бросить!

– Они могут остаться здесь, если хотят. Будут помогать отшельнику и следить за часовней. В еде и одежде недостатка не будет, мне эти все дары все равно ни к чему. С жильем разберетесь. Братья у тебя трудолюбивые, смогут домик поставить, а до тех пор кузнец, думаю, найдет, где вам можно будет жить. Он сам с удовольствием помогать будет вам, есть у него на это причины. Можешь посоветоваться с братьями. Я не буду мешать.

С этими словами я отступил от девочки, став невидимым для ее взгляда. Она замахала рукой, подзывая братьев. Встревоженные мужчины побросали инструменты и подбежали к сестре. Надо же, как сильно они ее любят.

Я ожидал от них сопротивления, споров, категорического отказа, но только не искренней радости. Они озарились счастливыми улыбками и помчались к моей незаконченной статуе, взявшись бить земные поклоны. Коснувшись их разума, я понял, что у этой семьи действительно ничего нет. Мое предложение стало для них настоящим спасением. Вскоре должна начаться зима, которая в этих краях была довольно суровой, а им было некуда податься. Вновь проявившись перед девочкой, я получил свое радостное «да», после чего оставил на ее запястье свою печать. Нет, это не рабская метка. Внешне очень похожая на ту, что украсила руку Сергея, эта печать в магическом плане выглядела совершенно иначе. Также я оставил свои печати на ее братьях. Им я сделал знаки значительно меньше и очень тусклыми. Глядя на глупо улыбающихся смертных, не знающих, куда деться от счастья, мне впервые пришло в голову, что, возможно, в этих всех добрых делах что-то есть. По крайней мере, мне впервые за все мое существование было приятно от того, что я сделал что-то… бескорыстное? Нет, не то. Даже не знаю, как сформулировать. Я просто смотрел на радостных людей, и мне самому было в какой-то мере радостно за них…

После того, как счастливые возгласы поутихли, я выяснил, что девочка умеет читать и писать. Это было хорошо.

– Приходит человек за амулетом на удачу, – вещал я, – пишешь просто слово «Удача» на дощечке или другом предмете. После этого касаешься предметом вот этого светящегося камня и называешь мое имя. Я его освятил, но только от твоих рук можно будет зарядить амулеты. Чуть позже научу, как помогать прихожанам. Через мой знак ты сможешь пользоваться кое-какими возможностями.

И я стал ее учить. Сам не заметил, как летело время. В Подмосковье достроили мой храм, там я тоже стал проводить немало своего времени. А с Катей старался не встречаться, надеясь, что она вскоре забудет произошедшее в больнице.